Никак не нагляжусь в твои глаза

Никак не нагляжусь в твои глаза,
И всё молю, чтоб длилось это вечно,
Твои глаза - небесных вин роса,
И я люблю, люблю их бесконечно.

В твоих глазах всё вижу без труда,
Они души живое отражение,
В них боль и счастье, радость и беда,
В них жизни вдох, и жизни вдохновение.

О, сколько в них сочуствия, добра,
Затмившего вокруг меня ненастье,
О, сколько нежности в них и тепла,
Любви и сумашедшей страстьи.

Невинные, безгрешные глаза,
Я их люблю, люблю не уставая,
И словно путник в жажду без воды,
Я к ним губами жадно припадаю.

Прошу пусть напоят водой меня,
Водой живой надежду возрождая,
Без глаз твоих не проживу и дня,
Без них я без души и умираю.

Твои глаза - обитель всех миров,
Я в них смотрю и меркнут все несчастья,
В твоих глазах я вижу всех богов,
Что в жизни может быть ещё прекрасней!-

Никак не нагляжусь в твои глаза,
И всё молю, чтоб длилось это вечно,
Твои глаза - небесных вин роса,
Я пьян от них. Люблю их бесконечно...

Когда мне встречается в людях дурное,
То долгое время я верить стараюсь,
Что это скорее всего напускное,
Что это случайность. И я ошибаюсь.

И, мыслям подобным ища подтвержденья,
Стремлюсь я поверить, забыв про укор,
Что лжец, может, просто большой фантазер,
А хам, он, наверно, такой от смущенья.

Что сплетник, шагнувший ко мне на порог,
Возможно, по глупости разболтался,
А друг, что однажды в беде не помог,
Не предал, а просто тогда растерялся.

Я вовсе не прячусь от бед под крыло.
Иными тут мерками следует мерить.
Ужасно не хочется верить во зло,
И в подлость ужасно не хочется верить!

Поэтому, встретив нечестных и злых,
Нередко стараешься волей-неволей
В душе своей словно бы выправить их
И попросту "отредактировать", что ли!

Но факты и время отнюдь не пустяк.
И сколько порой ни насилуешь душу,
А гниль все равно невозможно никак
Ни спрятать, ни скрыть, как ослиные уши.

Ведь злого, признаться, мне в жизни моей
Не так уж и мало встречать доводилось.
И сколько хороших надежд поразбилось,
И сколько вот так потерял я друзей!

И все же, и все же я верить не брошу,
Что надо в начале любого пути
С хорошей, с хорошей и только с хорошей,
С доверчивой меркою к людям идти!

Пусть будут ошибки (такое не просто),
Но как же ты будешь безудержно рад,
Когда эта мерка придется по росту
Тому, с кем ты станешь богаче стократ!

Пусть циники жалко бормочут, как дети,
Что, дескать, непрочная штука - сердца...
Не верю! Живут, существуют на свете
И дружба навек, и любовь до конца!

И сердце твердит мне: ищи же и действуй.
Но только одно не забудь наперед:
Ты сам своей мерке большой соответствуй,
И все остальное, увидишь,- придет!

Эдуард Асадов.

Последний лист

Детей сражает, стариков
Стихия – эпидемия.
Так длится испокон веков:
Наш век – не исключение...

Одну девчушку побороть
Намерилась стихия:
Бульдожьей хваткой в её плоть
Вцепилась пневмония.

Врач не могла ничем помочь.
Мать, бросив все заботы,
Сидела грустная, а дочь
В окне считала что-то:

- Десятому конец настал,–
Сгубила его осень...
Вот и девятый лист упал,–
Теперь их ровно восемь.

Вчера же было шестьдесят.
- Ты что считаешь, милая?
- Смотрю, как листики летят –
Безжизненные, хилые –
С плюща по стенке, прямо вниз...

И жизнь, как свечка, тает.
Когда падёт последний лист,
Тогда меня не станет.

- Да что ты, дочка, Бог с тобой!
Причём тут листопад?
Поспи, необходим покой:
Болезнь пойдёт на спад!

Во сне шептали, словно лед,
Бескровные уста:
«Хочу увидеть я полёт
Последнего листа...»

Шёл сильный град, будто косой
Срезал листву нещадно.
Но чудо! Утром лист живой
Глядел с плюща отрадно!

- Смотри, родная, лист висит;
Он сильный, и ты справишься!
И доктор наша говорит,
Что скоро ты поправишься.

- Нет, врач меня не исцелит;
Мне не прожить и дня.
Когда вот этот лист слетит,
Тогда умру и я...

Но день прошёл, а желтизной
Ей листик улыбается!
Уснула девочка живой,
Сказав: «Он издевается»...

Стучал по крыше дождь всю ночь,
И ветер ставни рвал.
А утром – удивилась дочь:
Вновь лист не пострадал?!

Он стойко выдержал удар,
Словно прилип к стене.
«Наверно это Божий дар,
Чтоб не погибнуть мне.»

Жизнь победила! Смерть ушла,
Забрав унынья мрак.
А вечером к ним врач зашла
И улыбнулась:

- Так,
Опасность больше не грозит,
Вы справились с бедой!
У вас прекрасный аппетит,
Окрепните с едой.

Когда же докторша ушла
Мать подошла к постели:
- Я рассказать тебе должна,
Как листья облетели:

В тот вечер постучался к нам
Художник – наш сосед.
Тут волю я дала слезам:
Поведала твой бред.

Старик воскликнул вне себя:
«Я смерть не допущу!
Как можно доверять себя
Проклятому плющу?!»

Всю ночь он где-то пропадал,
А после, занемог.
Свой бодрый жизненный запал
Художник не сберёг.

Простыл он сильно. Чуть дышал,
Когда пришёл домой.
Убрал все краски неспеша
И слёг, совсем больной.

С утра носили ему пить,–
Лежал он весь в поту.
«Теперь малышка будет жить!»
Кричал старик в бреду.

Болел недолго: лишь два дня.
Сегодня умер он.
«Я всё же жизнь прожил не зря»,
Шептал, впадая в сон...

Теперь же, милая, должна
Сказать ещё одно,
Когда болезнь уж не страшна:
Взгляни сейчас в окно.

Тот лист... Упасть не может он.
Секрет скажу тебе:
Ведь нарисован маслом он
На каменной стене.

Старик писал его в ту ночь,
Когда под ветра свист
С плюща, кружась, умчался прочь
Последний жёлтый лист...

--

А. Макаревич(стихи)

***
При всем своем к закону уваженьи,
По улицам хожу не так, как все:
Поправ собой все правила движенья,
По встречной пешеходной полосе.

Тому я вижу лишь одну причину,
Простую, как колумбово яйцо:
Идя в потоке, видишь только спины,
Идя навстречу, смотришь всем в лицо...

***
Среди всего, что в нас переплелось,
Порой самодовольство нами правит.
"Казаться или быть?" - вот в чем вопрос,
Который время человеку ставит.
Считаться кем-то, или кем-то быть?
Быть смелым, или делать вид, что смелый?
Ты жертвовал, творил, умел любить,
Или об этом лишь вещал умело,
Робея самому себе признаться,
К чему стремишься: быть или казаться?..
Что стоит жизнь в довольстве иль покое,
Когда ее пытаются лепить,
Фальшивя переделанной строкою...
Легко казаться. Очень трудно БЫТЬ...